Работу «Массивная миграция из степей как источник индоевропейских языков в Европе» (Haak et al. 2015), которая легла в основу ряда журнальных публикаций, я прочел в препринте с живым интересом. Работа впечатляет большим материалом, в значительной части новым, точными методами, наглядными таблицами и картами. Полным секвенированием геномов древних людей и выводами на этих, более широких, чем раньше, биологических основаниях.

В журнальных статьях эту работу трактуют как переворот. Нет, это не переворот. В выводах нового для нас нет за исключением смены гирь на весах, что, однако, важно. Из нескольких старых гипотез индоевропейской прародины наибольшей поддержкой пользовались анатолийско-закавказская (Гамкрелидзе с Ивановым и Ренфру) и степная (Вале, Гимбутас, Мэллори). Новые глоттохронологические данные бросали гири на весы анатолийской идеи (Gray & Atkinson 2003). Вот теперь новейшая работа по ДНК (Haak et al. 2015) бросила гири на весы степной гипотезы. Я пока не придерживаюсь ни той, ни другой, а склонен к гипотезе центрально-европейской прародины ИЕ (Клейн 2012; 2013; 2014).

Не могу сказать, что я эту работу воспринял безоговорочно как руководство к изменению своих взглядов на происхождение индоевропейцев. Меня смущает целый ряд обстоятельств.

Может вызвать нарекания то, как поданы археологические данные в этой работе. Большей частью они сгруппированы не по культурам (культура линейно-ленточной керамики, трипольская, ямная и т. д.), а по эпохам и хозяйственным особенностям (охотники-собиратели раннего неолита, земледельцы позднего неолита Европы и т. п.). В этом делении отразилось модное нынче в Европе конструктивистское отрицание реальности культур. Очень трудно прослеживать по этой работе соотношения между культурами, трудно уловить существенные бреши. Между тем двигались и развивались именно культуры. Преемственность нам нужно устанавливать именно между культурами. И сами авторы настаивают на преемственности между ямной культурой и культурами шнуровой керамики.

Что же касается группирования по эпохам, то мы сразу же сталкиваемся с внутренним противоречием: культура раннего бронзового века степей по выводам авторов мигрирует на запад и превращается в культуру позднего неолита центральной Европы, следующую по времени за бронзовым веком степей. А дело в том, что памятники примерно одного уровня мы относим к бронзовому веку, а наши западные коллеги – к позднему неолиту. Это разница классификационных традиций. Ну, и немного разница уровня развития, зависящего от положения регионов: наши степи ближе к Закавказью и Ближнему Востоку, к древним центрам развития металлургии.

Собственно, авторы не говорят о движении культур, а только о движении населения. Культура далеко не всегда двигалась вместе с населением. Материальная культура к нам, в нынешнюю Россию, пришла из Западной Европы и Америки. Население — нет. Я могу только сказать, что мне очень трудно представить себе, как ямная культура вторглась в Центральную Европу. В Болгарию, Румынию и Венгрию, в их степные районы — это видно по памятникам, и то при продвижении заметно изменившись. А дальше — нет следов. И не видно оснований: Европа — не степь.

Намеки коллективного автора статьи на сходство ямной культуры с культурами шнуровой керамики и боевого топора не выдерживают критики. Скорченные костяки распространены от мезолита до позднего бронзового века по всей Евразии, тут нет исключительной связи. Немецкий археолог А. Хойслер в ряде работ (Häusler 1963a; 1963b; 1974; 1983) очень дотошно и досконально показал, что положение покойников в могилах ямной культуры кардинально отличается от положения в могилах культур шнуровой керамики. Что это другая традиция. Окрашенные охрой ямники лежат одинаково мужчины и женщины с руками к коленям; шнуровики – дифференцированно по полу: мужчины на правом боку, женщины на левом и ориентированы головой в противоположных направлениях, руки перед лицом и т. п., никакой окраски. Курган? Но скорее всего курган происходит от мегалитических сооружений, а они самые ранние – на Западе Европы.

По культуре шнуровики гораздо ближе к предшествующим воронковидным кубкам, чем к ямной культуре — как восточной, так и балканской. Те же боевые топоры-молоты, та же система керамики (плоскодонные кубки плюс амфоры), то же размещение шнуровой орнаментации. А в ямной культуре – яйцевидные круглодонные сосудики, молоточковидные роговые булавки, которых на севере Германии и Польши нет. Но воронковидные кубки совершенно отсутствуют среди анализов ДНК, произведенных исследователями для этой работы. Есть линейно-ленточная керамика, есть баальбергская культура, а воронковидных нет. Между тем, это основной конкурент ямной культуре в претензиях на трактовку в качестве истоков культур шнуровой керамики. Это зияющая дыра в работе.

В заглавие работы вынесено происхождение языков. Но о них практически в работе речь не идет. Иными словами, принимается, что из решения о сдвиге населения автоматически следует решение о распространении языка. А это не так. Это еще не окончательный аргумент для лингвистов. Пути языков вообще особые. Иногда совпадают с культурой и физическим обликом, иногда — нет.

Если даже окажется, что население в самом деле продвинулось из степей в Центральную Европу, то это должны подтвердить антропологи. Не может быть, чтобы такая серьезная миграция, сменившая на ¾ геном европейцев, прошла бесследно или почти бесследно в физическом облике людей. Кстати, странно, что этого до сих пор антропологи не заметили. Это же должно бросаться в глаза.

Опять же непонятно, как быть с гаплогруппами. Митохондриальные гаплогруппы у шнуровиков разнообразны, среди них много U (и доля их всё увеличивалась), Т и H (если поздний неолит это они). Именно эти группы налицо у воронковидных кубков по старым базам, с большим преобладанием U5, но есть и T2, H и J. У ямной же культуры, по новым данным рассматриваемой работы, из 9 случаев всего 2 с U5 и по одному H1, H2, H4 и H6. Состав несколько иной. Но допустим, что женщины мало участвовали в инвазии.

У ямников-мужчин — R1b. Я далек от отождествления гаплогрупп с культурами (не говоря уж об этносах), но в данном случае полное совпадение. У шнуровиков — R1a (правда, по одному случаю, но в старой базе еще несколько). Но ведь вторая гаплогруппа из первой не происходит! Скорее уж тогда могли бы претендовать на происхождение от ямной культуры колоколовидные кубки, это у них R1b! Может быть, всё это в какой-то сложной модели сглаживается, но я бы хотел знать, как со всем этим быть в простых соотношениях.

Можно было бы предположить, что в Венгрии средних веков слишком кардинально сменилось население с приходом венгров. Но самый маленький вклад ямников наблюдается и в Венгрии бронзового века!

Но это было бы правдоподобно, если бы это был случайный подбор слов. Но это не так. Это исключительно термины власти, подчинения и оружия. Тут такие слова, как латинские rex, regina (‘царь’, ‘царица’), индийское «раджа» и т. п. С точки зрения идентификации ямной культуры с праиндоевропейцами это необъяснимо. А вот если признать ямную культуру не праиндоевропейской, а предковой исключительно для ариев (индоиранцев), тогда их вторжение в Среднее Подунавье (Венгрию), то есть в зону формирования кельто-италикских диалектов (в последующем гальштаттской культуры) и создало те условия, в которых возникла интересующая нас группа терминов. Они, как и констатирует С. В. Конча,  были заимствованы из праарийской общности в формирующиеся кельто-италикские диалекты.

Подождем отзывов специалистов-методологов ДНК о математической модели, легшей в основу выводов.

Gray R. and Atkinson Qu. 2003. Language-tree divergence times support the Anatolian theory of Indo-European origine. – Nature, 426: 435 – 438.

Haak W. 2015. Massive migration from the steppe is a source for Indo-European languages in Europe. A preprint. – BioRXIV.

Häusler A. 1963a. Ist eine Ableitung der Schnurkeramik von der Ockergrabkultur möglich? – Forschungen und Fortschritte, 37 (12): 363 — 368.

Häusler A. 1963b. Ockergabkultur und Schnurkeramik. — Jahresschrift für mitteldeutsche Vorgeschichte (Halle), 47: 157 – 179.

Häusler A. 1977. Die Bestattungen der frühen Bronzezeit zwischen Rhein und oberer Wolga, ihre Voraussetzungen und ihre Beziehungen. — Zeitschrift für Archäologie, 11: 13 — 48.

Häusler A. 1983. Der Ursprung der Schnurkeramik nach Aussage der Grab- und Bestattungssitten. — Jahresschrift für mitteldeutsche Vorgeschichte 66& 9–30.

Клейн Л. С. 2012. Происхождение индоевропейцев и археология. – Культуры степной Евразии и их взаимодействие с древнейшими цивилизациями. Материалы международной научной конференции, посвященной 110-летию со дня рождения … М. П. Грязнова. Кн. 2.  Сант-Петербург, ИИМК РАН, Периферия, 2012: 25 – 34.

Клейн Л. С. 2013. Происхождение индоевропейцев и археология [перепечатка предшествующей статьи]. — Клейн Л. С. Этногенез и археология.  Т. 2. Арии и varia. Санкт-Петербург, Евразия: 434 — 463.

Клейн Л. С. 2014. Индоевропейская прародина. — «Троицкий вариант», 16 (160), 12 авг.:  12 – 13.

Конча С. В. 2005. Арiо-кельто-iтальскi зв’язки  (за лексичними данимi). —     Магiстерiум (Киïв), вип.  20, Археологiчнi студii: 47 — 52.

Не могу не затронуть вопрос, меня сейчас особенно волнующий – происхождение индоевропейцев. Сообщество индоевропеистов оживленно обсуждает только что появившуюся в виде препринта работу Дэвида Райка и его коллег, обнаруживших путем изучения геномов людей неолита и бронзового века, что решающее воздействие на генетический ландшафт Европы оказала миграция людей ямной культуры на север и запад в середине III тыс. до н.э. В результате, по словам генетиков, возникла популяция, связанная с культурой шнуровой керамики, а от нее ведут происхождение позднейшие индоевропейцы Европы. К тем же примерно выводам одновременно пришел другой коллектив ведущих генетиков во главе с Эске Виллерслевом.

По данным генетиков, носители культуры шнуровой керамики почти не были родственны европейцам более ранних эпох, в частности, людям культуры воронковидных кубков, которых многие считали протоиндоевропейцами, мигрировавшими затем из Северной и Центральной Европы на восток, в степи. То, что миграция, как утверждают генетики, имела противоположную направленность – из степей на запад – подтверждает старую «курганную» теорию индоевропейской прародины, сформулированную Отто Шрадером, а вслед за ним Марией Гимбутас. Сейчас ее главные сторонники – Джеймс Мэллори и Дэвид Энтони, а у нас – Валентин Дергачев.

Не скрою, я еще не успел смириться с таким поворотом событий. Мы, палеоантропологи, не находим следов настолько масштабной ямной миграции. Да ведь и археологи, включая даже сторонников Гимбутас, о столь резкой и полной смене европейского населения не говорили. Не находим мы, впрочем, подтверждения и другим теориям индоевропейской прародины – ни европейской, ни ближневосточной. Смена языка теоретически могла быть вызвана миграцией небольших элит. Массовый приток ближневосточного населения в зарубежную Европу несомненно имел место – из Анатолии на Балканы, оттуда на Дунай и далее на север вплоть до Скандинавии. Об этом свидетельствуют и генетика, и палеоантропология. Но это была миграция ранних земледельцев, на много столетий предшествовавшая распространению индоевропейских языков. Потом одна из групп потомков этих людей – носителей баденской культуры – вернулась с Дуная в Анатолию (в Трою). Согласно Л.С. Клейну, это и были хетто-лувийцы. Палеоантропологический материал вполне подтверждает такое заключение. Баденцы действительно имели на редкость «южный» облик.

А степь, как мы считали, издавна была особым миром, резко отличавшимся и от ближневосточного, и от европейского. Миграции оттуда – так нам казалось – были направлены в основном не на запад, а на восток, вдоль степей, в сторону Центральной Азии, которой древние индоевропейцы, носители афанасьевской культуры (потомки людей ямной культуры или их степных предков) достигли не позже рубежа IV-III тыс. до н.э. Это сейчас подтвердила и группа Виллерслева.

Обнаруживались и импульсы на восток из более западных районов. В частности, Алексей Ковалёв по археологическим материалам эпох неолита и бронзы проследил миграцию индоевропейцев (прототохаров?) из Франции в Восточный Казахстан и на Алтай, где они создали чемурчекскую культуру. Я недавно обнаружил близкие параллели между одной из групп культуры воронковидных кубков Германии (той самой, которую генетики, напомню, исключили из числа индоевропейских), некоторыми группами носителей ямной и катакомбной культур южнорусских и украинских степей и – далеко в глубинах Азии – людьми чаахольской культуры (это родственники чемурчекцев в Туве). Учитывая даты (всё более поздние по мере продвижения на восток), трудно не сопоставить эти параллели с какой-то из миграций индоевропейцев. А позже, в раннем железном веке, потомки мигрантов вернулись из Центральной Азии в Европу. В результате этой обратной миграции на исторической арене появились скифы, о чем свидетельствуют и археологические данные, и краниологические, относящиеся к чаахольцам. Они, как родные братья, похожи на степных скифов, несмотря на огромный географический и хронологический разрыв.

Выводы генетиков, конечно, исключительно важны. Но, мне кажется, археологам и палеоантропологам рано вывешивать белый флаг. Во-первых, реальная картина могла быть гораздо сложнее, чем нам кажется. А во-вторых, не будет ли и тут как в недавней полемике по поводу ариев и ДНК-генеалогии? Нашли у тебя некую гаплогруппу Y-хромосомы – добро пожаловать в арийское сообщество. Не нашли – не обессудь. Да, Райк, Виллерслев и их коллеги выделяют не отдельные гаплогруппы, а целиком большие фрагменты генома. Кроме того, они не позволяют себе злоупотреблять лингвистическими терминами. С наскоку их не опровергнешь. И все-таки осторожность требуется и здесь. Давайте повременим с окончательными выводами!

Кстати, бывало и так, что палеоантропологи подсказывали генетикам путь исследования – и оказывались правы. Так получилось, например, с носителями окуневской культуры Южной Сибири. Когда мы 20 лет назад обнаружили, что краниологически (по сочетанию традиционных измерений и предложенных нами новых информативных особенностей строения черепных швов и отверстий), окуневцы – «двоюродные братья» американских индейцев, нам мало кто поверил. Во первых, в окуневцах всегда видели европеоидно-монголоидных метисов вроде казахов, а во-вторых, предки индейцев ушли из Сибири в Новый Свет минимум за 10 тыс. до того, как на Енисее возникла окуневская культура. А сейчас Эске Виллерслев и его коллеги полностью подтвердили наш вывод. Подтвердили они и близкое родство между носителями ямной и афанасьевской культур, и миграцию предков синташтинцев и андроновцев из Европы в Зауралье и далее в Сибирь – но в этом и так уже давно мало кто из археологов и антропологов сомневался.

Точность формулировок

На мой вкус, каждое очередное исследование команды Давида Райха лучше предыдущего. Так, если после статьи по Мальте (где я сам соавтор) у меня оставалось немало сомнений и недоумений, то статья по «трем источникам» была уже намного устойчивее к критике, а обсуждаемая статья — несмотря на ее провокационное название — и вовсе точна и обоснована в большинстве выводов об изменениях в генофондах. Это хорошее свойство редко встречается в статьях в Nature и Science: в погоне за рейтингом журнала и глобальностью вывода авторы не всегда строго обосновывают и точно формулируют.

Приведу пример: говоря, что генофонд носителей ямной культуры промежуточен между мезолитическим населением Восточной Европы и населением Ближнего Востока, авторы говорят о смешении восточноевропейских автохтонов не с популяциями Ближнего Востока, а с популяциями, родственными ближневосточным. Это, казалось бы, лишнее слово «родственным» (а в статьях в Nature жестко отслеживается как число слов, так и удобопонятность текста, т.е. лишние слова недопустимы) означает вот что: вовсе необязательно в ямную культуру был генетических вклад мигрантов с Ближнего Востока – просто из всех популяций, по которым у нас есть данные, на эту роль лучше всего подходят именно они. А на деле вклад мог быть от любой – пока еще недостаточно изученной — популяции, которая была похожа на ближневосточный генофонд (например, это могло быть население Кавказа, или Балкан, или закаспийских просторов, или…). Такая аккуратность заслуживает уважения. К этой логике – что самая похожая популяция не обязательно была реальным источником миграции – мы скоро вернемся, разбирая вопрос о том, кто же все-таки мигрировал.

Мигранты, похожие на «ямников»

Хоть похоже на Россию,

Только все же не Россия

Александр Городницкий

В заметке хорошо сформулирована суть двух главных силлогизмов статьи:

1а) генофонд раннего неолита и среднего неолита Европы отличается от генофонда позднего неолита Европы;

1б) генофонд позднего неолита Европы практически совпадает с генофондом современной Европы.

Вывод 1: при переходе от среднего к позднему неолиту Европа (имеется в виду Западная и Центральная) приняла какую-то массовую миграцию.

С этим выводом трудно поспорить (из четырех факторов микроэволюции ни дрейф, ни отбор, ни тем более мутации так подействовать не могли – остается миграция!). Но далее следует второй силлогизм:

2а) была массовая миграция;

2б) генофонд носителей ямной культуры хорошо подходит на роль мигрантов (если добавить к генофонду среднего неолита Европы генофонд «ямников», то получится как раз генофонд позднего неолита Европы).

Вывод 2: «ямники» и мигрировали.

А вот этот вывод, строго говоря, логически не обоснован, потому что вместо ямников могли мигрировать и другие – генетически похожие на них. Правда, точное следование аристотелевской логике в биологии большая редкость. И было бы несправедливо предъявлять к этой статье требования на порядок более строгие, чем ко всем прочим статьям. Но все же надо задуматься о том, что если была миграция из Восточной Европы (больше, похоже, неоткуда), то по Восточной Европе есть данные только по трем популяциям:

— мезолитическим охотникам-собирателям (всего два генома!)

— носителям ямной культуры

— современному населению.

То, что охотники-собирателя хуже подходят на роль добавки в средненеолитический генофонд, чем «ямники», авторы статьи проверили. Но от охотников-собирателей до современного населения простирается десяток тысячелетий. И хотя то, что миграция должна была произойти не позднее позднего неолита, сокращает временной интервал в два раза, но и на этом временном интервале и в пространстве Восточной Европы кто только не жил!

Лично я считаю, что авторы статьи выбрали вполне вероятного кандидата. Например, правдоподобнее предполагать миграцию не из лесной, а из степной полосы Восточной Европы (в лесах и плотность населения меньше, и доля генофонда охотников-собирателей должна быть больше, и вклад, как упоминалось, был не «охотничий»). И логично предполагать, что мигранты ушли из степей Восточной Европы тогда же, когда их вклад обнаруживается в Европе Центральной, а не тусовались неизвестно где несколько столетий. Но все же «вероятно», «правдоподобнее» и «логично» — это предположения, а не доказательства. И учитывая, что археологи в лице Л.С. Клейна отрицают возможность прямого мощного влияния «ямников» на «шнуровиков», стоит предполагать, что реальный поток генов был иным, хотя и действительно вел во 2-4 тысячелетии до н.э. из Восточной Европы в Европу Центральную.

«Шнуровики» как мост между Европами

Авторы статьи обнаружили, что популяция культуры шнуровой керамики промежуточна между популяцией ямной культуры и поздненеолитической Европой и предположили, что она и была мостом, по которому восточноевропейский генофонд втекал в центрально-европейский. На то они и авторы, чтобы выдвигать в качестве гипотезы предположение, наиболее хорошо согласующееся с имеющимися данными. Но на то мы и читатели, чтобы воспринимать гипотезы критически. Одним из аргументов авторов является то, что шнуровики генетически более всего похожи на «ямников» (минимальное Fst расстояние). Ну, судя таблице в статье (Extended Data Table 3) популяция культуры Unetice еще более похожа на шнуровиков. А среди современного населения на шнуровиков похожи самые разные популяции – и венгры, и англичане, и скандинавы, и русские с мордвой.

По данным этой таблицы из статьи я построил карты генетических расстояний от основных древних популяций до всех современных. Они читаются так. Чем больше сходство ( то есть чем меньше генетическое расстояние, чем меньше Fst) между популяцией-точкой отсчета и популяцией-точкой на карте, тем более интенсивные зеленые тона. А чем меньше сходста – тем более светлые тона.

Вот карта от шнуровиков: темно-зеленые пятна сходств разбросаны по всей Европе.

Карта генетических расстояний от генофонда населения культуры шнуровой керамики (Corded Ware)

А вот карта генетических расстояний от популяции ямной культуры: очень большого (темно-зеленого) сходства нет нигде, а умеренное сходство (ярко-зеленый цвет) – по всей Восточной Европе (изучены русские, мордва, лезгины), а прочая Европа генетически еще меньше похожа на ямников. Это не очень-то согласуется с идеей, что именно ямники во многом сформировали генофонд Европы (хотя если говорить о сравнительно небольшом влиянии, то это карте не противоречит).

Карта генетических расстояний от генофонда населения ямной культуры (Yamnaya)

Взглянем еще на карту расстояний от восточно-европейских охотников-собирателей. Тональность карты – красноватые тона очень больших расстояний (генофонд Европы сейчас совсем иной, чем в мезолите), но все же вклад этого компонента прослеживается на «своей» территории – Восточной Европе — явственнее, чем в Западной Европе. Ну, это ожидаемый результат.

Карта генетических расстояний от генофонда охотников-собирателей Восточной Европы (EHG)

А вот культуры позднего неолита/бронзы Центральной Европы кажутся родными почти всей современной Европе (ниже карта от культуры колоколовидных кубков). Что это? Результат того, что они — «общие дети» обеих половинок Европы, соединившихся на излете неолита, как предполагают авторы статьи? Или напротив, результат распространения потомков этих культур по всей Европе уже в более поздние времена?

Карта генетических расстояний от генофонда населения культуры колоколовидных кубков (Bell Beaker)

Будем надеяться, что Давид Райх и его команда не заставит нас долго ждать следующей серии увлекательного бостонского сериала, потому что именно полногеномный анализ других древних популяций может лучше всего распутать пути миграций. Похоже, они окажутся сложнее, чем цепочка «ямники» — «шнуровики» — «европейцы».

Кстати о Бостоне

Этот город у меня с некоторых пор ассоциируется не только с Гарвардом и лабораторией Давида Райха, но и с местожительством Анатолия Клесова, с которым я имел неудовольствие познакомиться на приснопамятной «международной» (на деле – карачаевской) конференции. Клёсов не преминул высказаться на своем Переформате об этой статье. Оно и неудивительно – ведь Хааком и Райхом получены не только полногеномные, но и Y-хромосомные данные по ямникам. По «теории» Клёсова, «арии были моногаплогрупны, только R1a» и происходят из степей Восточной Европы – поэтому появление данных о наличии R1a у восточноевропейских степняков-ямников (предшественников срубной и андроновской культур, в индоевропейской принадлежности которых мало кто сомневается) было бы очень удобно истолковать как подтверждение «теории». Но увы — R1a в ямной культуре не обнаружилось, а нашлись сплошь их враги-эрбины – все обследованные образцы несли R1b.

Признаться, я думал, что столкнувшись с таким сокрушительным опровержением своих построений, Клёсов начнет потихоньку от них отказываться. Но не на такого напали: делая хорошую мину при плохой игре, Переформат заявил, что все так и должно быть, потому что арии и эрбины, оказывается, беспрерывно гонялись друг за другом по Европе, и на время жизни ямной культуры как раз приходилась фаза, когда арии были на западе, а на востоке – эрбины. При этом приходится отмахнуться от многого, в том числе от связи андроновской культуры с ямной. В общем «теория» ариев-R1a показала, что ей не страшны никакие объективные данные. Вообще говоря, одно это ее выводит за пределы науки: ведь если невозможно поставить эксперимент, указывающий на ложность гипотезы, такая гипотеза не считается научной.

Индоевропейцы ли?

Одна из работ Майта Метспалу (я читал ее в черновике сборника к какой-то малоизвестной конференции) была посвящена сравнению митохондриальных генофондов Крита и Кипра. (Интересная, кстати и задача – два острова в Восточном Средиземноморье изначально имели сходное население, но потом разошлись своими генофондами). И один из выводов статьи был шутливым: «Ни один из результатов генетического исследования не противоречит широко известному утверждению, что Афродита родилась на Кипре». Вот и здесь – ни один из результатов генетического исследования не противоречит утверждению, что индоевропейцы расселились из степей.

Говоря серьезно, результаты статьи, конечно, к вопросам миграций индоевропейцев некоторое отношение имеют. Потому что обнаруженная миграция очень похожа на ту, которая должна была иметь место согласно курганной гипотезе распространения индоевропейцев. Но похожесть, корреляция – не доказательство, а лишь дополнительный аргумент в пользу правдоподобности. Основной аргумент, который приводят сами авторы, — не «за курганную гипотезу», а «против анатолийской». Аргумент состоит в том, что обнаружены массовые миграции ПОСЛЕ распространения земледелия в Европе. А анатолийская гипотеза – применительно к генофонду – во многом опиралась на то, что после неолитизации очень больших подвижек населения уже не было, а неолитизация-то явно шла через Анатолию.

Кроме того, авторы сами подчеркивают, что их данные ничего не говорят о ПРАРОДИНЕ индоевропейских языков, а лишь о том, каким путем часть этих языков могла достигнуть Центральной Европы. Ну а если прародину индоевропейцев допустить в восточной Анатолии, то с тем, что одна ветвь этих языков достигла северного Причерноморья и оттуда конными маршами разошлась по большой части Евразии, не спорит, насколько я знаю, почти никто из сторонников анатолийской гипотезы. Так что большого спора теорий — если ограничивать его событиями внутри Европы — возможно, и нет.