Диффузионизм

Диффузионизм. Течение в историографии археологии, придающее диффузии определяющее значение в истории и использующее диффузию как преимущественный способ объяснения сходств между явлениями разных мест. То есть диффузионизм – не признание диффузии, а ее абсолютизация.

Главная догма диффузионизма заключается в убеждении, что схожим культурным явлениям нельзя приписывать независимое происхождение. Нельзя потому, что поведение людей неподвластно, де, какой-либо сильной детерминации социальными законами, обстоятельства слишком своеобразны, и если сходство налицо, то это надо объяснять контактом, родством. Вера в подражательность человеческой натуры также способствовала затем развитию этого течения. В культур-антропологии это течение ввел Ф. Ратцель, в археологии его придерживались О. Монтелиус и др.

С термином «диффузионизм» связаны три несообразности в обиходной археологической и этнологической терминологии.

1. Поскольку постепенно диффузионисты стали склоняться к мысли, что главным средством диффузии были влияния и заимствования, то есть трансмиссия, а не миграции, сам термин “диффузионизм” у многих закрепился именно за таким распространением, поскольку терминов «трансмиссия» и «трансмисионизм» не было. Поэтому миграционизм и диффузионизм стали рассматриваться как равнопорядковые понятия, как обозначения двух смежных течений. В то же время определение диффузионизма остается прежним и связывается с диффузией в широком смысле. Отсутствие термина «трансмиссионизм» приводило к сбивчивости в распределении ученых по школам и к двусмысленности термина “диффузионизм” (получался диффузионизм в широком и в узком смыслах). Диффузионизм есть общее понятие, а миграционизм и трансмиссионизм – это его две разновидности.
2. Вторая терминологическая несообразность касается обычной практики раскрывать каждый из этих -измов описательными выражениями со словом “теория”: “теория миграций”, “теория диффузии”, “теория влияний и заимствований” и т. д. Подразумевается, что, скажем, “теория миграции” и “миграционизм” – это одно и тоже, соответственно “теория диффузии” и т. д. Такая подмена терминов недопустима. Диффузия, миграция, трансмиссия – всё это реальные процессы, отложившиеся в материале, так же, как эволюция, конвергенция и т. п. Изучение их сопряжено с трудностями, нужны методы и критерии их опознания, стало быть, изучение их нуждается в теоретической разработке. Нужны и вполне правомерны теории миграции, трансмиссии, диффузии, эволюции.
3. Третья несообразность заключается в том, что в историографии совершенно не выражено терминологически резкое разделение диффузионизма по территориальным конфигурациям движений. А между тем, оно имеет большое значение для историографии, так как тесно связано с социально обусловленным выбором моделей для реконструкции и сильно сказывается на политической актуализации концепций.

Две основные конфигурации диффузии служат идейными затравками всех школ диффузионизма и позволяют разграничить два направления как в миграционизме, так и в трансмиссионизме.

По одной схеме, направленность диффузионных движений не детерминирована, они могут проходить в любых направлениях, могут исходить из разных очагов. Постулируется, что каждое изобретение (или сочетание изобретений) сделано лишь однажды и распространяется из этого очага во все остальные места своего ареала, как и положено по догме диффузионизма, но каждый такой пункт может оказаться в любом месте, в ином по отношению к другим – их совпадение возможно, но не обязательно. Это полицентрический диффузионизм. Когда этот подход прилагают к изучению культурной истории одной страны или одного района, то дело обычно сводится к тому, что каждому (или почти каждому) явлению в культуре этой страны или этого района подыскивают истоки где-либо вне этой территории. С разных сторон миграции и влияния то и дело направляются в этот очаг, как бы сбегаются в середину. Полицентрический диффузионизм выступает в этом случае как центростремительный диффузионизм.

По другой схеме, диффузионные движения строго организованы, направляются из одного центра (моноцентрический диффузионизм) и расходятся из него во все стороны (центробежный диффузионизм) или вводятся в одно русло (однонаправленный диффузионизм). Естественно, что моноцентрический диффузионизм часто предстает как центробежный: его сторонники обычно из числа тех, кто сосредоточил свои усилия на изучении страны, признаваемой исходным центром диффузии. Такие концепции получают названия типа: “египтоцентризм”, “шумероцентризм” или “панвавилонизм”, “пангерманизм”.

Страну, принимаемую за исходный центр всех культурных благ, сторонники этих концепций исключают из обычного диффузионного объяснения инноваций. Здесь всё возникает самостоятельно, автохтонно, и по отношению к данной стране диффузионизм этого типа оборачивается своей противоположностью – автохтoнизмом. Так, Косинну у нас принято трактовать как крайнего миграциониста, но в Германии-то его называли крайним автохтонистом!