Окуневская культура

Общие сведения. Южносибирская археологическая культура бронзового века (по старой датировке, 18 — 12 века до н. э., по новой, радиоуглеродной калиброванной, вторая половина III – начало II тыс., 25 – 19 века). Распространена в минусинских степях на Енисее и на Алтае (по современному делению в Хакасии и Красноярском крае), названа по урочищу Окунев улус на юге Хакассии где в 1928 году С. А. Теплоухов раскопал могильник этой культуры. Но Теплоухов тогда выделил три культуры бронзового века Южной Сибири – афанасьевскую, андроновскую и карасукскую – периодизация, ставшая классической. Окуневской в этой периодизации не было. Памятники этого типа долго рассматривались как местный компонент пришлой афанасьевской культуры, связанный с монголоидным населением (афанасьевцы – европеоиды). В 1960-е годы в особую культуру памятники этого типа выделил ученик М. П. Грязнова Г. А. Максименков. Теперь в схеме периодизации стало 4 этапа.

Причем окуневская культура числится одной из самых ярких культур эпохи ранней бронзы во всей Северной Евразии благодаря своему искусству – петроглифам и антропоморфным каменным изваяниям высотой до 4 м. Но это отличие – как раз не вполне достоверное (см. ниже).

Материальная культура, хозяйство и быт. Окуневцы были преимущественно скотоводами, В стаде преобладали овцы и крупный рогатый скот. На быках (волах) также и ездили. Повозки были двух- и четырехколесные. Это обеспечивало подвижность населения, необходимую для сезонной смены пастбищ. Поселения же были не очень долговременными, с небольшим культурным слоем, и их находят редко. Похоже, что окуневцы были более привязаны к небольшим каменным укреплениям, расположенным на горах (хакасы называют их све). О земледелии свидетельствуют каменные мотыги, плиты-зернотерки и песты, жатвенный серп (лезвие из меди, рукоять роговая)

Однако сохраняло свое значение и неолитическое наследие – рыболовство и охота. Охота занимала в жизни окуневцев такое место, как ни в одной другой культуре степей.

Как и в неолите, наконечники стрел и копий делали из кремня, как и топоры. Однако в металлургии, где главным был сплав меди с мышьяком (мышьяковистая бронза, как на Кавказе), литье применялось не только для выплавки бронзы (то есть для сплавов), но и в выделке изделий (вдобавок к ковке) – это говорит о сравнительно высоком уровне металлообработки (литье в формах с сердечником). Из бронзы делали проушные топорики и втульчатые наконечники копий. Кинжалы изготовлены из оловянистой бронзы. А ведь даже в Центральном Китае металлургия была введена только с XVIII века до н. э.

Окуневская керамика лепная, в отличие от афанасьевской плоскодонная, баночной формы, слабо профилирована, со сплошной орнаментацией тулова, часто орнаментированы и дно, обрез венчика, и орнаментация заходит внутрь сосуда. Сделана она зубчатым штампом или палочкой, мотивы орнамента – шахматные узоры, зигзаги и серии ямок. Венчик нередко обведен пояском ямок изнутри сосуда, выступавших бугорками снаружи. В числе сосудов есть и так наз. курильницы – чаши с небольшим отделением («карманом») внутри, схожие с такими же курильницами афанасьевской культуры (по-видимому, заимствованные от нее, а у нее – от катакомбных культур).

Как это часто бывает со скотоводами, культура представлена главным образом погребальными памятниками. Могильники состоят из одного или нескольких курганов, встречаются бескурганные – вместо них каменные оградки. Нередко для погребения использовались старые афанасьевские погребальные комплексы. Окуневская погребальная традиция отличается от афанасьевской. В отличие от афанасьевских могильная яма небольшая, тесная. Курганы огорожены не круглой оградкой, а квадратной оградкой из поставленных на ребро плит. Хоронили покойника в небольшом ящике из плит песчаника, мелкими плитами выло­жено и дно, из плит и перекрытие. Несколько таких могил располагались внутри каменной ограды. Погребенный лежал на спине, ноги подняты в коленях, а под голову подложена каменная плитка. Лицо и тело покойника покрыты красной охрой. Нет коллективных захоронений, наличных у афанасьевцев. Но парные или совместные есть: иногда в одном ящике размещен один мужчина с одной-двумя женщинами (по-видимому, они его сопровождали в мир иной – как в катакомбных культурах). На черепах бывают сле­ды так наз. трепанации. Бывало, что в одном ящике с одним погребенным находилось несколько черепов. Встречаются также захоронения в катакомбах (что, возможно, подтверждает связь с катакомбными культурами). 

В могилу помещали глиняные сосуды с пищей и другие вещи, а также кости животных и птиц, явно не пищевого назначения.

Культовых предметов много. Каменные и костяные подвески: фигурки медведя, головки лося, птицы, луновидные под­вески. Костяной жезл увен­чан головой медведя, который пожирает барана. На ритоне изображены бычьи рога.

Антропологический облик. Население окуневской культуры было брахикранным, смешанного европеоидно-монголоидного происхождения, с преобладанием монголоидного. Обследовавшему его А. В. Громову бросилась в глаза морфологическая разнородность — встречаются как чисто монголоидные черепа, так и типично европеоидные, без каких-либо следов монголоидной примеси. Громов пришел к выводу, что физический тип окуневцев сложился в результате смешения местного неолитического населения с выходцами из территории Средней Азии и Казахстана (афанасьевцами).

Новейшие антропологические (А. Г. Козинцев) и генетические (Э. Виллерслев) исследования показывают наибольшее для всей Сибири родство окуневцев с американскими индейцами.

Окуневское искусство. За Окуневской культурой числят замечательные памятники первобытного искусства, особенно монументальные изваяния. Но относит всё это к Окуневской культуре только часть исследователей, хотя и основная, начиная с Э. Б. Вадецкой, супруги инициатора Окуневской культуры Максименкова. Это сейчас стандартное представление об Окуневской культуре. Основанием для него является находка маленькой статуэтки, похожей на монументальные изображения, в Окуневском погребении. Но статуэтка найдена в сомнительном контексте (не является ли афанасьевской) и похожа лишь на одну категорию изваяний. Такие известные археологи как Л. Р. Кызласов, Я. А. Шер и Л. С. Клейн, считают «окуневское искусство» в основном более древним, чем окуневская культура. Кызласов даже выделил его по святилищам большей частью в особую, тазминскую культуру и отнес к неолиту. Клейн обратил внимание на то, что многие из изваяний явно не связаны первоначально с Окуневскими погребениями, находятся при них в переотложенным состоянии.

К окуневской культуре относятся наверняка только маленькие женские фигурки – костяные с гравированными лицами и каменные из стерженьков («идольчики»), а также мелкие фигурки животных. Есть одна монументальная стела с ними схожая, остальные очень сильно отличаются. Правда, на каменных ящиках погребений тоже есть вы­битые, гравированные и крашеные изображения ликов, фантастических хищников, более реалистические — крупного рогатого ско­та, реже других животных.

Яркий характер окуневского искусства создан каменными изваяниями или, можно сказать, стелами, высоченными с высеченными на них изображениями, которые Вадецкая считала антропоморфными. Изваяние обычно представляет собой высокий (в несколько метров) чуть изогнутый (саблевидный) камень (песчаник или гранит). Лицевой является его узкая сторона. С нее на зрителя смотрит некий лик, который Вадецкая, а за ней все другие восприняли как личину (то есть маску): два или три круглых глаза, ноздри, но часто без носа, огромный рот, длинные уши и какие-то отростки, которые Вадецкая приняла за головной убор. Средний из них часто самый большой и извивается. «Личина» обычно расположена в середине высоты стелы или ниже.

Изображение переходит с лицевой торцовой грани на широкие боковые, а иногда и на заднюю. Помимо центральной личины часто есть дополнительные, меньшего размера. Иногда на изваянии изображена пасть хищника, иногда — быки, много так называемых солярных знаков. Они бывают разных начертаний, но обычно это круг, вписанный в квадрат. В Индии это бы было истолковано как своеобразная мандала, символ космоса. (Этот знак в качестве официального символа помещен как на государственные флаг и герб Хакасии).

С. В. Киселев истолковал лики с «головным убором» как изображения дракона (головой книзу, а извивающееся тулово расположено кверху хвостом, как нередко бывает в Китае). Клейн отметил, что три глаза и рога характеризуют образы богов в ранней индоевропейской мифологической традиции, в частности в индоарийской и греческой. В последней фиксируется и круглоглаз (родственный Зевсу киклоп).

Похоже, что изваяния уходят в IV тысячелетие, глубже афанасьевской культуры, потому что с на некоторых памятниках видно, что ее стилю изображений эти изображения предшествуют. Их в свою очередь минимум два стиля, расчлененных во времени: один – быкообразные лики с тремя глазами, другой – солнцеликие фигуры с перспективным показом (разверткой) зачесанных назад прямых волос. Лики первого типа – на торце стелы в нижней ее части (дракон?), глаза круглые, лики второго – в верхней части стелы на плоской стороне, часто с женскими признаками, глаза ямками. Первый стиль – барельефный, второй – скульптурно-графический.

Видимо не все пришлые культуры минусинских степей с индоевропейскими связями открыты. Самые древние еще предстоит открыть.

• Максименков Г. А. Окуневская культура. Новосибирск, 1975.

• Вадецкая Э. Б. Изваяния окуневской культуры. Л., Наука, 1980.

• Хлобыстина М. Д. Происхождение и развитие культуры ранней бронзы Южной Сибири // Советская археология. — 1973. — № 1. — С. 24-39.

• Кызласов Л.Р. Древняя и средневековая история Южной Сибири. (В кратком изложении) / Л.Р. Кызласов. – Абакан: Хакасское отделение Красноярского книжного издательства, 1991.

• Громов А. А. Происхождение и связи населения окуневской культуры // Окуневский сборник. СПб.: Петро-РИФ, 1997.

• Н. В. Леонтьев, В. Ф. Капелько, Ю. Н. Есин. Изваяния и стелы Окуневской культуры. — Абакан: Хакасский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории, 2006.

• Клейн Л. С. Время кентавров. Степная прародина греков и Ариев. СПб, Евразия, 2010, гл. XI.